Форум » Конкурс 2019 "Library stories (Библиотечные истории)" » Рассказ №5 Достоверный источник » Ответить
Рассказ №5 Достоверный источник
Граф О'ман: Рассказ №5 Достоверный источник Таких сжигали на кострах. Не в этом веке, когда научно-технические революции двигались одна за другой. Телекоммуникации, андроидные платформы, роботизация, видеошлемы – сплошное поле для возросших амбиций человечества, капище гордости и тщеславия, погоня за вычурными пряниками славы, признания, одобрения. Поле для всевозможных игр. Чем больше вокруг все оптимизировалось, автоматизировалось и процветало, тем чаще Сисепт чувствовал себя в кольце врага. Мифическое кольцо становилось уже, ощутимее, невыносимее. Не с кем пообщаться, как в старину, с глазу на глаз, открыться не кому. Мысли в его голове, словно в котелке, кипели, расточая недоуменный взгляд, отрешенный вид, обрывочные фразы и вечное на вопрос «Как сам? Как дела?», «Все хорошо». Хорошо-то и не было никогда. Сказать, что Сисепт испытывал постоянный страх – не сказать ничего. Он испытывал ежесекундное кораблекрушение. Взять тот случай с Парксли. Мужчина сидел на лавочке в фойе Хранилища и невнятно бубнил под нос. Одет небрежно, - ботинки обветшали, брюки в грязевых каракулях. Сам Парксли имел смытый, невыразительный вид: аккуратный нос, мягкий подбородок, густые (но не густющие) брови. Одна достопримечательность присутствовала – улыбка озаряла серое безжизненное лицо. С лучезарной улыбкой он и обратился к Сисепту. «Молодой человек! Я тут мимо проходил, хотел приобщиться, так с-с-с-казать, к книгам. А вы меня не знаете? Давайте познакомимся! Парксли Олдскул!» - мужчина встал, протянул тонкую руку, они поздоровались. «Приобщиться это всегда хорошо! Что вас интересует?» «Да, в общем-то, знаете, скажу вам откровенно – забыл» - Парксли виновато опустил глаза и продолжил: «Я по старой памяти (глубокий вздох), в общем-то, вы меня, конечно, не могли знать. А вот я вас где-то видел, видел!» - мужчина помахал в воздухе указательным пальцем и опять лучезарно улыбнулся. «Вы, молодой человек, удивительно как мне знакомы! Удивительно как! Скажу вам откровенно, - он придвинулся чуть ближе и перешел на громкий шепот – Скажу вам – все это Он, Он! Вот так - цап, бах, хрясь, ам – и все! А вы, вы! Вы не слышите этот нестерпимый лай Черного Пуделя?» «Какого пуделя?» «О, молодой человек! Пудель – это все, это, это, его, так с-с-с-казать, верный друг и помощник!» «Да чей же? Причем тут пудель?» - Хранителя стал напрягать бессмысленный разговор. «Фы, в каждом лице его вижу, а вот ваше, ваше лицо мне напоминает, да с чего же? И где?» - Парксли приблизился ближе. «Вы прекрасны, молодой человек. Пр-е-к-рааас-ны! Вы ему не достанетесь! Вы! Вы!» Парксли пританцовывал. А потом вдруг поник, опустил голову, постоял минуту, поднял взгляд и уже обычно, без всяких экивоков, произнес: «Я старинный читатель, зашел посмотреть – как тут. Я был когда-то…Кто я был? Поэт? Профессор? Ученый? Проклятый Пудель! Чертовы цифры! Лучше бы никто не ставил этот эксперимент. Алгоритм, заложенный в машине уничтожает лишнюю информацию. Маховик запущен, так сссказать, - ахтунг!» Мужчина постоял минуту в тишине, Сисепт всегда так мог – молчать, пока кто-то не выпустит пар, людям становилось легче, они выговаривались и что-то неуловимо-мглистое само собой исчезало – так туча уходит уныло за горизонт. Мужчина опять протянул щуплую руку, молодой человек механически ее пожал. Наконец, Парксли откланялся и ушел, не переставая бормотать себе под нос. «Кому ему не достанусь?» - очнулся Сисепт и хотел было спросить, да поздно, тот хлопнул дверью. Сисепт отнес этот случай и все происходившее ко всем остальным, которые случались до этого – одни люди жили воспоминаниями, пребывая в прошлом, другие – мечтами, пребывая в грезах. Третьего не дано. Он поинтересовался и запросил в архиве Министерства справку о Парксли Одскуле, на что получил (впервые за много лет) грубый ответ начальства не заниматься пустяками. Ошарашенный, он постарался найти через старые каталоги информацию о неприметном мужчине, и наткнулся на следы наспех стертых записей. Между тем, Сисепт остро чувствовал, что Олдос не простой человек. Но все же, все же где-то он прав, этот странный Олдос. Прав в том, что никому нельзя рассказать причудливые сны, сбывающиеся на ходу, ночью приснилось, днем – повтор наяву. Воспоминания, обрушивающиеся снежной лопатой, передать зловещий тик, не прекращающийся ни на миг, выразить поселившийся где-то, казалось, в середине мозга, неотступный голос. И впрямь можно сойти за сумасшедшего, коли доверишься внимательному слушателю. Книги всегда его спасали, зловещий тик замирал, голос приглушался, воспоминания исчезали. Сисепт искал в них ответы на извечный личный вопрос – что с ним не так. Он понимал – то, что происходит - неспроста, в этом есть чей-то замысел. Впрочем, он был довольно легкомыслен и не упивался ничьими догматами. Плыл по течению – бревно, сухая ли ветка ивы, кто ведает? Знал одно – что-то есть мистическое в навалившейся эре прогресса, непостижимое и необъяснимое. И знал это из достоверного источника – самого себя. Ходили слухи про одну старинную книгу, которая объясняет все причуды мистических экзерцисов, происходивших с любым человеком. Непредвиденное и непредсказуемое Ничто, наступающее сразу, нельзя было спастись ни бегством, ни прошениями о пощаде, дальше – будто белое пятно, - огненная закорючка на мониторе Хранителя, на которую он несколько секунд удивленно взирал, после сохранял и складывал к другим, в папку. Инструкции гласили одно – сберечь и ни слова более. Наверху не интересовались огненными циферками, пока не наступала отчетная пора. Центральное Хранилище, где работал прекрасный молодой человек, относилось к министерству Полюдья. Хранитель искал старинную книгу, но безрезультатно. Другие ходоки до неиссякаемого знания тоже не продвинулись в поисках. Она словно растворилась, хотя молодой человек точно знал, она где-то здесь. Книг перечитал множество, благо на них всегда оставалось время. Да и работа позволяла. Далеко в прошлом здание называлось библиотекой. Приходили читатели, кто за книгой, кто на лектории. Все кануло в лету, благодаря оптимизации и, опять же, роботизации процесса – книга ушла в цифру, чувствовала она себя там преотлично. Пропала необходимость ради искомой информации перелистывать тома, пользоваться веб-каталогом, все под рукой – и старинные фолианты, и вновь приобретенные изыскания человеческой мысли, и что из области чуда – синопсисы будущих книг. В открытом доступе достижения народов земли, какой-то книжный апокалипсис! В главное хранилище заходили истинные приверженцы шуршащих бумажных страниц, в основном люди за 40 с хвостиком (последний довольно огромный). Захаживали преподаватели, а также историки, студенты и писатели. Инженеры человеческих душ, именно так их образно называли когда-то, чаще всего копались в редких фолиантах, хотели черпать информацию не сказочного характера, а подтвержденную историческими фактами. Все их изыскания, в общей сложности, сводились к нулю. Человечество устало от новодельной литературы с примесью прошлых событий, его увлекали сказочные сценарии и космические эпопеи. Того и другого на книжном рынке достаточно фигурировало, если не сказать, - эпопеи и сказки буквально заполонили мир. Где тут место для роста? Место для шага вперед, нет, не в космические дали и другие галактики, не вовне, - вглубь, в совершенно другую ипостась себя, - познание собственной души. Осознать себя в техногенную эру. Сисепт – человек новой эпохи. Он почему-то помнил (откуда, как к нему пришло это знание?) тонкие тетрадки, автоматические ручки, печатные книги, бумажный паспорт, удостоверение студента с обыкновенным синим чернильным штампом-печатью. Он помнил себя школьником без гаджетов и электронного букваря, сидящим за деревянной партой. Помнил дворовые игры – прятки, войнушки, вышибалы, стрелялки, городки. Помнил, что у него есть душа. Тогда еще не запретили об этом помнить. «Откуда эта память?» - задавался вопросом наш герой. В автоматизированном аду душа требовала выхода. Он мастерил из пластмассового пластилина зверушек и отдавал их подросткам, находящимся под его патронажем. Детям, чьи родители ушли, оставив огненный след на мониторе. Он покупал старинную цветную бумагу и складывал домик, звезду, шляпу, собачку и другие милые сердцу вещички – все отдавал им. Дети радовались его подаркам. Ежедневно в сводках новостей объявлялся розыск пропавших людей. Сисепт недоумевал, - зачем эта двусмысленность, когда известно уже, что… Все ж хотелось – они найдутся, воскреснут, проявятся из Ничто, хотелось веровать, - не такое это гиблое место. Дети никогда не уходили в Ничто. Он также приобрел автоматическую ручку и учился писать красивым почерком, как учили (в детстве, в прошлой жизни, путались воспоминания) – отрываясь от листа, чтобы выписать следующее слово. Не перечислишь всего, что он знал – считалки, загадки, дразнилки, проказы, интересные (даже ругательные) словечки. Не ведал одного – откуда, зачем и кем дана ему эта вечная память, вместилище мук наяву. Прозревшая душа не умещалась в бумажные кораблики и другие забавные игрушки, которые бедный Хранитель вдохновенно мастерил. Сисепт искал книгу, источник, который ему поможет осознать неявленное. Разгадать сны, проявить чувства, узнать, наконец, что с ним не так? Книгу, которая расскажет его ощущения. Мифическое кольцо сужалось, он чувствовал, что отдает позиции, его все больше захватывает автоматизированный мир. Еще немного – он станет болванкой, винтиком, роботом без эмоций и переживаний, цифровой закорючкой на мониторе «Люди как-то спасаются» - думал прекрасный молодой человек. «Возможно, есть выход» Люди не спасались – они исчезали также, как те, ушедшие в Ничто, и он, это отчасти понимал, - они переставали улыбаться, мимика на лице почти отсутствовала – оболочки, Парксли, вот что от них оставалось. Сисепт не осознавал, какой выход может быть из этого ада, не прекращая поиски книги. Очередной раз по необходимости просматривая рабочие журналы, в одном из них, на корешке (сразу и не разглядишь, только если тщательно просматривать), он нашел запись главного хранителя, который работал задолго до него. По слухам, тот исчез (как и все), руководству пришлось нанимать другого. Молодой человек вдумчиво изучил запись: «Источник всего, что есть. Душа и ее воплощения. Из достоверных уст» и в скобках «Ее нет! Тут только название, пришедшее мне во сне, видении ли, в общем, этот голос, я, наверное, схожу с ума. Он говорит – держись из последних сил – кольцо сужается. Я не хочу исчезнуть!» И еще тонкой карандашной записью «Проклятый Олдос! Проклятый алгоритм! Все катится…Эти указки, блины крученные. Этот ваш алгоритм – все и сметет подчистую, вернее всех» - тут запись неожиданно обрывалась, а на следующей строке зияла приписка «Похоже действительно так!!!» Хранителя будто обожгло, он физически ощущал себя убитым, растерзанным, выпотрошенным. Если судить по записи, мудрой книги не существует. От переизбытка чувств молодой человек зарыдал, закрыл журнал и положил его на место. «Значит, выхода нет? Все поглотит глупая автоматизация, все уйдут в Ничто, в цифру?» Мифическое кольцо нагло и свирепо стягивалось. В тишине Сисепт отчетливо услышал чей-то зловещий хохот и тут же тонкое звучание флейты – это опять тот настойчивый голос, он всегда появляется так, с хрустального звона флейты, голос что-то говорил, до конца прекрасный молодой человек не разобрал. Однако наш герой встрепенулся, - его пронзила удивительная мысль, в глазах появился до того неизвестный огонек, щеки разрумянились. Он достал журнал, прочитал еще раз записи, закрыл журнал и положил его на полку, к остальным. Мифическое кольцо не преставало подступать, обхватывать, затягивать петлю. Хранитель перешагнул за устрашающий круг кольца. С этого момента все изменилось, не только для Хранителя.
Ответов - 6
Дмитрий Семенов: Отсутствие форматирования в данной версии текстового редактора сайта портило чтение. Автор старался напихать как можно больше и как можно толще и круче... Получилось...э...несколько неровно. Из всего потока сознания мне наиболее интересна показалась мысль, что Знания запихали в алгоритм.И при этом алгоритм настроен так, чтобы "невостребованные" -т.е. ненужные знания стирались... (вместе с носителями?). Жуть прямо... Тогда книги становятся единственными защищенными от произвола Цифры хранилищами. Впрочем подача экспериментальная, наверное Парксли писал? Местами сплошное "цап, бах, хрясь, ам – и все! А вы, вы! Вы не слышите этот нестерпимый лай Черного Пуделя?»
Ёжкин кот: Хорошее начало. Но как-то для меня на нем все и кончилось. Так и подмывало в этот костер подбросить и сию рукопись, чтоб ярче горел. Все польза. Правда, "автоматизированный ад" - это здорово придумано. И выход для души придуман хороший. Но герой так не нашел нужной книги. И каким образом он смог "перешагнуть за устрашающий круг кольца" - непонятно. А также - что изменилось то?
Елена: Вчитывайтесь и вам откроется и эта история.
Кот Матроскин: Про отсутствие разбивки на абзацы уже высказались выше. По сюжету: что такого "достоверного" поведал источник? То, что люди уйдут в некое Ничто (читай - умрут)? Добро пожаловать, Кэп... Непонятно, что же такого и впрямь изменилось для Хранителя, а уж для остальных... В сравнительно небольшом рассказе семь (!) абзацев начинается с имени гг. Причём некоторые идут подряд. Стоило перефразировать хотя бы часть предложений .
Елена: Разбивка на абзацы, - недоработки данного форума, все претензии - туда. У произведения есть текс, а есть контекст. Учитесь вглядываться, уважаемый Матроскин в имена героев, в подоплеку главной колизии и т.д., а то такое ощущение, что вы наобум читаете. Впрочем, не мудрено в наш-то век читателей наобум, не умеющих не то чтобы интерпретировать, но и по буквам, так сказать глядеть.
УЧИЛКА: Любопытный рассказ. Было интересно читать. Сочтите за комплимент: от образа главного героя немного повеяло набоковским "Приглашением на казнь". Но заголовок, мне кажется, неудачный. Надо бы что-то поярче)
полная версия страницы